Как дженази, Мальва носит в себе отпечаток водной стихии, и это очень заметно по ее внешнему виду: холодная на ощупь пятнистая кожа имеет зеленоватый оттенок и кое-где даже покрыта чешуйками, а вдоль позвоночника тянется красный гребень-плавник. Плавники поменьше красуются так же на локтях и лодыжках, и даже на голове, где формируют нечто, подобное человеческой прическе; среди «локонов» виднеется иллиций. У Мальвы большие желтые глаза, способные, точно кошачьи, отражать свет, и рот, полный двумя рядами очень острых зубов. Один клык выделяется особенно сильно, представляя собой золотой протез оного.
Невысокий рост и жилистое телосложение, характерное для хорошего пловца. Мальва так же может похвастать наличием хвоста, недлинного и недостаточно гибкого, чтобы хватать предметы, но сильного настолько, чтобы попасть под его удар было очень неприятно.

В повадках прослеживается некоторая оторванность от того общества, в котором дженази приходится существовать: кажется, будто бы иной раз Мальва предпочла бы передвигаться на четырех конечностях. Одежды на ней тот минимум, который достаточен, чтобы, находясь поблизости, матеря не закрывали глаза своим детям, а разговаривать циркачка не умеет вовсе. Ее речь – это рычания и завывания, вокализ.

Мальва считает месяцем своего рождения Время Цветов – ту пору, когда ее совсем малышкой нашли подле прибрежного поселения рыбаки. Они не отказались от дара Матери Волн, забрав ребенка в деревню, и растили в любви и ласке, прививая культуру, в которой жили сами.

Безоблачное, счастливое детство. И все же, главной родительской фигурой для Мальвы стал приезжий ученый-маг, вместе со своими коллегами разбивший лагерь неподалеку. Кажется, они занимались изучением флоры и фауны тех мест, вынужденные изредка контактировать с коренным населением. Той его частью, что была разумна.

Маг лечил девочку, когда она хворала, занимался с ней и даже пытался учить своим сложным наукам – кое-чего она помнит до сих пор. Он рассказывал ей о дальних странах, и казался в этот самый момент настоящим небожителем, владельцем сакральных знаний и возможностей, которых не было у его юной подопечной.

Когда его исследовательской группе суждено было уехать, маг пообещал, что непременно вернется за Мальвой, чтобы показать мир за пределами деревни. И она охотно ему верила.

До поры, пока на берег не обрушилось несчастье.

Нападение пиратов не могло закончится чем-то хорошим: тех, кого не убили, захватили в плен и продали в рабство позже. Мальву перекупали несколько раз, прежде чем ей довелось оказаться на Побережье Мечей, а там судьба свела ее с владельцем бродячего цирка. Он-то и не выпустил диковинки из своих рук.

В составе цирка Мальва числится вот уже как пятый год, вынужденная отзываться на новое свое имя – Амфиприон. Артисты многому ее научили, хотя, кажется, так и не приняли за свою. Доверху залитый водой фургон со стеклянными стенками привлекает внимание посетителей – слабое сияние едва-едва виднеется в темноте, но стоит ему подплыть хотя бы чуть ближе…

Каждый раз Мальва надеется разглядеть по ту сторону знакомое лицо ее волшебника, который выполнит свое обещание и вернется, чтобы забрать с собой. Снять бы только эти дурацкие наручи…

Годы в рабстве, а после – работы в цирке, сделали тело Мальвы выносливым, привычным к болезненным ощущениям. Передвигается по суше на диво быстро и ловко, очень хорошо держит баланс. Гимнаст на полставки; уродец, в которого тычут пальцем – 24/7.
Дерется неумело, но отчаянно, пуская в ход когти, зубы и хвост. Научилась неплохо владеть посохом, которым может больно стукнуть.

Имеет естественное для водного дженази сопротивление кислоте. Амфибия. Неплохо ладит с прочими морскими тварями, коих в цирке, к глубочайшему сожалению Мальвы, не так уж и много.

Умеет читать и писать, знает язык жестов (включая тот, которым пользуется Жентарим), но виду не подает, ибо давно смекнула – у дур жизнь не в меру проще, чем у выскочек. Изъясняться может только пантомимой и утробным рычанием, но, при наличии карандаша и бумаги, попытается нарисовать то, что хочет сказать.