[indent]Облик свой, ровно как и одежду, Халкидинналлерастилен выбирает соразмерно ситуации, поставленной цели и желанием добавить каких-либо симпатичных мелочей. Но практически всегда это оказываются высокие и крепкие мужчины среднего возраста и человеческих народностей — по какой-то причине эльфы, дварфы и прочие обитатели Фаэруна сильно меньше интересуют дракона.
[indent]В человеческом облике Халкидинналлерастилен спокоен, расслаблен и всем своим видом демонстрирует, что никаких проблем для него не существует, ситуация под контролем, а угрозы, предложения и комплименты он способен делать с одинаково ровным тоном, лёгкой улыбкой и озорным огоньком в глазах. Но и обманываться не стоит — соразмерно ситуации Халкидинналлерастилен с радостью покажет полный спектр эмоций, сделавший бы честь любой провинциальной театральной постановке. И поди разбери, что в этот момент действительно у него на душе.
[indent]Текущий постоянный облик дракона — калишит Гаудар-ин-Хатори эль-Брада’Ала. Это украденная личность, а потому простор для творчества ограничен:
• Цвет глаз: карие;
• Цвет кожи: смугло-желтоватый, характерный для более мягкого климата восточного Калимшана;
• Цвет/тип/длина волос: тёмные прямые волосы, убранные в хвост. Также носит идеально вычесанную и остриженную густую бороду без следов седины;
• Рост/телосложение: 6,3 фута — дракон позволил себе некоторую роскошь добавить роста реальному Гаудару. Телосложением также не обидел, подарив своему новому обличию широкие плечи, развитые мышцы и мягкую кожу без каких-либо видимых дефектов;
• Особые приметы: даже в весьма напряжённых ситуациях предпочитает носить расшитые халаты и просторные штаны, игнорируя принятые у кочевников-калишитов кожаные доспехи. Также не носит при себе оружие, но жители Калимпорта не обманываются видимой беззащитностью — мастерская гильдии Посланников нередко отправляет на рынок партию магических товаров, где колечки и браслеты не так уж безвредны, как может показаться.

[indent]Обликом Халкидинналлерастилен представляет собой совершенно типичного повзрослевшего медного дракона и мало чем выделяется на фоне своих собратьев по «металлу». Тело дракона будто покрыто идеально подогнанными друг к другу пластинками из тусклой меди, а особенно мелкая сегментация на морде позволяет изображать широкий спектр эмоций. Главной отличительной чертой, по которой редкие жители Шагающих гор узнают прибытие их дракона — это сильно полированные блескучие окончания крыл и выступающие шипы с наростами. Последствия любви спикировать с размаху в мелкий песок! Ах да, ещё Халкидинналлерастилен не считает зазорным тащить в собственных лапах что-то до ужаса интересное и зачастую громоздкое.

[indent]Как и положено одному из величайших сокровищ мира, при рождении вирмлинг медного дракона Халкидинналлерастилен обнаружил себя среди бесценных полотен, изящных статуй и древних книг. Не особенно-то удивительное событие для будущего дракона с изысканным вкусом на тот момент совершенно повергло в шок Арениона Эрделру. Достойный представитель совета Дерлуска, опытный архимаг и уважаемый в кругах коллекционеров эльф, он никак не ожидал, что хранящееся в покое десятилетиями яйцо дракона неожиданно проклюнется. Происхождение яйца секрет и по нынешний день, а сам Аренион каждый раз совершенно бесстыдно выдумывал новую историю. Так один раз еще неродившегося Халкидинналлерастилена он лично достал из драконьего убежища, а в другой — выменял у бродяжек за пригоршню серебряных монет, да худую кобылу. Так или иначе 10 Марпенота 1131 года в роскошном поместье близ Дерлуска вылупился вирмлинг, ознаменовавший своё прибытие в Фаэрун возмущённым шипением и попыткой сожрать довольно посредственно написанный портрет королевы Лаэрлы.
[indent]Оценив окрас и повадки вирмлинга, Аренион счёл возможным воспитать из ящера достойного представителя общества. К тому же, выбор был невелик. Пустить на опыты или другим способом попытаться навредить личинке дракона? Увольте, представители этого племени не так уж и редки в Фаэруне, даже учитывая захолустность Озера Пара. Отпустить на волю? Достойный вариант, но может так статься, что какие-нибудь лесные боровы дурно воспитают дракона и его воистину лесные нравы станут проблемой уже целого города, если не региона. К тому же, Халкидинналлерастилен быстро рос и в силу драконьих способностей шустро схватывал что делать можно, а что нельзя. Взрослой-то особи не запретишь, но Аренион Эрделру верил в свои воспитательные методы и благодарность чешуйчатого племени. «Спасибо», может, и не скажет, но хотя бы дом не спалит.
[indent]Дерлуск — та ещё провинция, нравы там попроще, чем в крупных городах Побережья Мечей, а простой люд в большинстве своём темнее. Первые несколько лет Халкидинналлерастилену было запрещено даже смотреть в сторону города, а охотничьими угодьями стал Сумеречный лес. Уже осознающий себя дракон не был против; большой мир не спешил его манить на приключения, а в поместье его всегда ждали игры с дочерью Арениона, любовь местных обитателей и десятки — если не сотни! — книг на любой вкус, способные утолить любопытство. Немолодой уже эльф, видимо вообразив себя родителем, плотно взялся за воспитание дракона, объясняя ему принципы движения небесных сфер, законов государств окрестных и далёких, а также многое, многое другое. В этом возрасте Халкидинналлерастилена больше волновал, например, «Сборник лучших анекдотов Дарромар, III-е издание», но кое-что из уроков Арениона было ему по нраву. Именно в попытках архимага пробудить страсть к магии он подтолкнул дракона к стремлению влить магическую искру в обыкновенный предмет. Кто же знал, что инфузии окажутся настолько полезными для кучи розыгрышей, которые с 10 лет Халкидинналлерастилен дарили радость обитателям поместья!
[indent]Как там говорят, «никогда не знаешь, когда позовет тебя дорога»? Халкидинналлерастилен прекрасно знал. Ему было неполные 23 года, когда в 1154-ом он покинул опостылевший Дерлуск и отправился в путь. Детство он провёл здесь недурное — обучился магии, с ранних лет использовал свой природный талант к перевоплощению в человеческую личину и до блеска отточил свои шуточки, которые нередко потом становились предметом для лекции Арениона Эрделру об этике и обидчивости краткоживущих народов. Так или иначе, дракон взял себе звучное имя Джори Калмин и отправился смотреть мир со всех тех углов и стороны, которые стоило увидеть. Через несколько лет судьба занесла его в Уотердип, где шутки ради он участвовал в бардовском соревновании и даже получил приглашение присоединиться к Коллегии Шуток.
[indent]Клоуном Джори прилично помотался по Побережью Мечей с группами приключенцев, которые в попытках заработать лишнюю монету лезли то в древние склепы, то руины утраченных цивилизаций, то ещё куда похуже. Как приёмыш коллекционера, «Джори Калмин» имел определённое чувство вкуса и способность отличать действительно ценную добычу от покрытого пылью древних времён мусора. Но в этих путешествиях его всегда в первую очередь интересовала возможность послушать чужие истории, выдумать и рассказать собственную, на людей — и представителей других народов — поглядеть, да себя — под солидной маскировкой — показать. Увы, клоуны, в отличии от анекдотов, не живут вечно. Так Джори Калмин скончался в ужасном нападении орков, отражённом в ратной балладе «Трико не скрыть героизма». Потом были Калми Джорах, Джомин Калри и… И, словом, неизвестно, как долго бы Халкидинналлерастилен шатался по миру с группами безызвестных приключенцев, если бы не пришёл момент как-то устраивать свою собственную судьбу.
[indent]За минувшие десятилетия дракон отточил свои изобретательские навыки, обзавёлся пачкой любимых розыгрышей, выучил сотни песен про бюст и тысячу про афедрон, но к созданию приличного логова подготовиться не успел. Стихийным бедствием он пронёсся от Побережья Мечей до Озера Пара в поисках наиболее респектабельных блестяшек, но неожиданным образом охоту пришлось отложить — в полуденной дрёме после впечатляющего обеда, Халкидинналлерастилен настолько расслабился, что услышал зов. Сначала совсем тихо, где-то на границе тонкого слуха совершенного охотника. Потому чуть ближе, снова дальше, совсем близко, только чтобы ничего не слышать вовсе. И, конец, увидел. Пред Халкидинналлерастиленом возник образ существа невиданной силы, исполненного могущества, грации и мудрости.
[indent]Словом, Халкидинналлерастилен увидел себя.
[indent]Но не совсем себя — иномирное отражение, где ему предстояло прожить несколько тысяч лет, стать величественным великим вирмом и обуздать мастерство драконьего зрения, способное зрить сквозь миры. Халкиди-вирм преследовал собственные цели и до поры отказывался сообщить их Халкиди-дракону. И немудрено! Воспитанный эльфом и выращенный в атмосфере изобретательных шуток и песен разной степени скабрезности, Халкидинналлерастилен постигал драконью сущность через древние легенды и ту память, что хранилась в его же крови. А потому в первую очередь вирм стал воспитателем. Советуя, но не настаивая, направляя, но не приказывая, новый наставник провёл скорейшим путём своего воспитанника от нищей ящерицы до вполне себе приличного дракона, подыскивающего постоянное логово; у Халкидинналлерастилена к этому моменту было довольно кладов, но Халкиди-вирм убеждал, что исключительную коллекцию можно собрать только в исключительном месте.
[indent]Такое место нашлось среди просторной сети пещер Шагающих гор. Чтобы оправдать доверие самого же себя, пусть и иномирного, Халкидинналлерастилену нужно было впервые по-настоящему схватиться с другим драконом, облюбовавшего это место для логова. Красный был чуть старше и не в пример агрессивнее, а медный десятилетиями компенсировал чужую слабость выдумкой и собственными игрушками — едва ли оккупировавший горные пещеры злобный ящер был к такому готов. Не были готовы к этому и случайные свидетели; никто так и не поверил в россказни, что над горными пиками пролетал блестящий медью на солнце дракон с ужасающим исполинским подобием баллисты в передних лапах. Халкидинналлерастилен с последним ударом и погубил первого истинного дракона, и унаследовал его сокровищницу. Но настойчивый голос вирма рекомендовал оставить блестяшки и двинуться глубже в пещеры, через тайные лазы. Халкидинналлерастилен справился с последним тестом и был приглашён коснуться секретов своего отражения.
[indent]Так Халкиди впервые попал в Паноптикум — фантасмогоричный музей, существующий в междумирье, вне каких-либо адекватных понятий о времени и пространстве. Экспонаты были под стать хозяину: рядом с божественными артефактами стояли в стазисе недвижимые звери, неизвестные Фаэруну, а какие-то безделушки сменялись целыми городами, замершими навеки. Халкидинналлерастилен приветствовали десятки полудраконов, наперебой рассказывая сотни историй и знакомя дракона с делом жизни его наставника. Конечно, Халкиди было предложено присоединиться. Конечно, он согласился. Едва ли драконы могут довериться друг другу. Но общее дело сулило по-настоящему ценные сокровища и достойную коллекцию для персонального логова. Так в 1233 году Халкидинналлерастилен открыл путевой портал в Паноптикум из своего нового логова в Шагающих горах.
[indent]Дракон не знал сколько всего отражений работает над этим извращённым хранилищем знаний, культур, артефактов, анекдотов и других элементов других миров и цивилизаций — он, что коллекция регулярно пополняется и полный список бесценного барахла известен только великому вирму. Десятилетия Халкидинналлерастилен врывался в забытые руины покинутых городов, под чужими личинами проникал в величественные замки и роскошные усадьбы — исключительно с целью добрым словом и ловким пальцем утащить что-то у хозяина — и организовывал экспедиции готовых работать за вменяемые деньги приключенцев. Его вклад в Паноптикум рос, а собственное логово уже не могло вместить всех богатств; это привело к созданию более скромных убежищ в Аламирских горах и лесу Мир.
[indent]Драматично и совсем невесело всё переменилось в 1301 году. Во-первых, ни единым чувством Халкиди больше не чувствовал присутствия великого вирма, направляющего его столько лет. Можно было бы решить, что тот посчитал свой вклад в воспитание нового поколения внёс, а дальше уже как-нибудь сами. Стройная теория, учитывая факт, что Халкидинналлерастилен драконьим зрением не владел. Но перемены в Паноптикуме были куда существеннее — большая часть залов исчезла, от величайшей сокровищницы осталась лишь секция, которую наполнял медный дракон, да пара-тройка приспешников. Собравшись таким узким музейным коллективом, Халкиди с полу-драконами рассудили так: великий вирм, судя по всему, вполне мог статься не менее великим болтуном и — говоря языком Уотердипских борделей — дал волю языку. А герои в любом мире герои, таким только дай волю с кем помогущественнее схлестнуться, да карманы его же добром набить. А коль скоро именно великий вирм связывал воедино свои отражения и привлекал к работе над общим делом, с его исчезновением вся идея накрылась. Но у Халкидинналлерастилена оставался доступ в его секцию, к тому способная к расширению. Были кое-какие навыки и знание о том, как подрезать какую-нибудь ценную блестяшку. В конце концов, исключительное чувство и вкус! А отсутствие великого вирма это только повод самому стать настолько  мифологически могучей ящерицей.
[indent]Халкидинналлерастилен унаследовал взгляды своего второго воспитателя. В мире полно вещей опасных, интригующих, ценных, заслуживающих внимания и прочая-прочая. Другое дело, что с какой-то завидной регулярностью всё это оказывается под угрозой. А от каких-то артефактов и вовсе хорошо бы оградить обитателей Фаэруна, пускай лучше лежат в закромах мудрого дракона. Халкиди предстояло пополнить коллекцию, расширить уже его собственный Паноптикум и привлечь достаточное количество приспешников, чтобы всё это предприятие работало другим чешуйчатым на зависть. Расширяя зону своего влияния, под подставными именами Халкидинналлерастилен снова принялся активно отправлять по всем уголкам континента приключенцев, а к 1400-ым годам вернулся в «родной» Дерлуск. Первого воспитателя застать было не суждено, в своих собственных заботах дракон забыл о ходе времени. Пусть Аренион Эрделру и был эльфом, при рождении Халкиди он уже был личностью весьма поизносившейся и с солидным возрастным багажом. Хоть и случайно упустивший смерть почти родителя, новоявленный хозяин Паноптикума решил отдать должное когда-то приютившему его Дерлуску и на все Граничные Королевства объявил, что город этот отныне находится под его защитой и горе любому, кто решит проверить ту на прочность.
[indent]Правда, прошло всё не так гладко, как хотелось самому Халкидинналлерастилену. Желая шутки ради вспомнить прошлое, он явился аккурат к весеннему карнавалу, известному своим соревнованием своих бардов. Триумфально победить, открыть свою личность и взять под чешуйчатое крыло городок — чем не план? С первого шага всё пошло наперекосяк, Халкиди вылетел в первом же раунде с огромным отрывом. Следующие пару лет на любой крупный праздник в Дерлуск прилетал дракон и устраивал буйство на рыночной площади. Пускай без жертв, местный совет прикинул коммерческие потери и попытался договориться с Халкидинналлерастиленом. А тот с самого начала так и загадал. В итоге дракон стал верным защитником Дерлуска, а местные клятвенно пообещали, что ни в одном соревновании призом для бардов, поэтов, художников и других творческих деятелей не может выступать корова или коза. Других представителей крупного и мелкого рогатого скота компромиссно решили вынести за скобки.
[indent]В этом веке главным фокусом и областью интереса Халкидинналлерастилена стал Калимшан. Во-первых, в этом регионе было его основное логово и скрытый путь в Паноптикум. Во-вторых, древний вирм делал весьма большую ставку на эти древние земли. Почему именно — загадка, старая ящерица вечно ссылалась на некую «неготовность». Халкиди подобного греха за собой не видел, а потому стремительно принялся заводить полезные знакомства и подгребать под своё драконье влияние местный люд, в первую очередь многочисленные мелкие кланы из восточных провинций. В те годы по всему Калимшану вспыхивали битвы и локальные войны: то дженази считали людей недостаточно покорными, то люди всё никак покориться не желали. Изгнание Калима и Мемнона только подлило масла в огонь, дав новый импульс внутренним междоусобицам.
[indent]Дракона никак не касались эти мелочные попытки трясти оружием, но закрутившиеся события создавали уникальные возможности. Халкидинналлерастилен заключал сделки, много сделок. Где-то вполне честные и справедливые, где-то слишком спонтанные, по итогам которых и выгод-то особых не было. А иногда случалось самому становиться опасностью, от которой можно откупиться только чем-то воистину ценным. Например, как в истории с Халликаном Изумительным. Да только толку о тех договоренностях  вспоминать? Хитрый ифрит-военачальник очень грубо взял самоотвод от своей части сделки — он умер.
[indent]Правда, какой-нибудь въедливый гном-нотариус бы непременно отметил, что дракон сам себе дурак — он-то обещал защиту Халликану, учитывая амбициозные планы и открывающиеся возможности для последнего. Халкидинналлерастилен опоздал и единственная, кого ему было суждено спасти — это дочь ифрита, Сетарех Джав'Хара иер Ла-ла-незначительно. Договариваться с мелкой девчонкой о чём-то важном, учитывая момент, мало представлялось возможным. Признаться, что она ничего ему не должна, потому как Халкидинналлерастилен лишь исправляет свои ошибки? Ни в коем случае. Дракон лишь взял с неё клятву верности и помог покинуть Мемнос. О том, что с ней делать он решит позже.
[indent]Сбросить ответственность в виде мелкой девицы помог Кассим Альши'Райэ — славный рассказчик и собеседник, владелец приличного состояния и имени. После первых же переговоров он слишком явно любопытствовал о выжившей дочери Халликана Изумительного, а потом она была торжественно вручена ему Халкидинналлерастиленом с пожеланием всего, да побольше. Уверенный, что двое дженази между собой как-то уже и без его помощи разберутся, дракон вновь направился на восток. Там он и пропал на десять лет.
[indent]Там — не совсем корректное место. Халкиди был где-то. Его умело заманили в ловушку, заперли и — что хуже всего — вдоволь погуляли по его мыслям. Дракон помнит лишь пленение и освобождение в 1487 году. Противник, однако, оказался грабителем с весьма изысканными манерами. Он похитил что-то из Паноптикума и насмешкой оставил в сознании Халкидинналлерастилена только одно слово.
[indent]«Коллекционер».
[indent]Итак, в святая святых дракона пошуршал грязными руками инкогнито его коллега. Кто? Да знать бы! Но с уверенностью можно сказать, что по-настоящему навредить Халкидинналлерастилену он не стремился — ящер не получил каких-либо заметных или существенных повреждений, не считая уязвлённой по самое не балуй гордости. Свой гнев дракон направил к наиболее простой и доступной цели. Смирившись с потерей чего-то, о чём у него забрали память, Халкиди отправился к рощам клана Брада’Ала. Именно с ними дракон должен был встретиться и именно их предводитель участвовал в пленении Халкидинналлерастилена. Хотя бы это выяснить удалось!
[indent]В 1494 году случилось невиданное — потомки древнейшей семьи, презирающие нынешний Калимшан, клан Брада’Ала отлип от своих тутовых деревьев и променял образ жизни кочующих пустынников на крепость-поместье недалеко от Калимпорта. Более того, нынешний глава, Гаудар-ин-Хатори, во всеуслышание объявил, что небольшие семьи и торговые дома объединяются в гильдию Посланников; по отдельности они слишком незначительны, чтобы как-то повлиять на Калимшан, а собрались вместе и — гляди-ка! — уже собирают торговую делегацию в главную достопримечательность этого года, Пермеан. Не всем этим новость пришлась по нраву, но пока пустынному клану удаётся в мире существовать с городскими.
[indent]Разгадка в том, что клан Брада’Ала погружен в вечный сон, полный приятных моментов, на одном из ярусов Паноптикума, а Гаудар-ин-Хатори — всего лишь новое воплощение Халкидинналлерастилена. Украв чужую жизнь и личность, он достаточно восстановил сил, чтобы продолжить воплощать свои планы. И появление нетерильского анклава лишь распаляет аппетит дракона. Но большому кораблю — большое плавание, для того, чтобы замыслы стали реальностью понадобятся не просто приспешники, но и ценные союзники.
[indent]Должны же у него ещё остаться нереализованные договорённости здесь, в Калимшане, где под данным словом подписываются своим именем?

‣ Взрослый медный дракон. Халкидинналлерастилен обладает всеми качествами, ожидаемыми от дракона его возраста. Что-то выходит у него дурнее, что-то получше. Но как же красиво он карабкается по стене!

‣ Боец. Дракон не первый драчун на деревне, потому как разница в силе слишком очевидно — мало кто сможет биться с ним в истинном обличии! Но если придётся всё же схлестнуться с кем-то в драке, Халкидинналлерастилен предпочитает пару простых кинжалов или собственноручно собранный арбалет.

‣ Уроженец Дерлуска. Что бы не говорили жители крупных городов, Дерлуск — столица музыки Граничных Королевств. С детства окружённый этой атмосферой Халкиди чудесно и танцует, и поёт. Чуть хуже дело обстоит с музыкальными инструментами, но тут уж как — главное, чтобы душа играла.

‣ Мастер-изобретатель. С ранних лет Халкидинналлерастилен увлечён инфузированием предметов, поиском новых рецептов и изобретением разных интересных штук. Когда-то они ему были нужны разве что для розыгрышей, но времена издающих непристойные звуки подушек прошли — приспешники дракона достойно вооружены, а фокус Халкидинналлерастилена на броне помогает их снабдить великолепным защитным снаряжением.

‣ Плут-притворюшка. Халкидинналлерастилен, конечно, знает, что лучше и эффектнее существа, чем дракон не найти. Но всё же чаще ему приходилось таиться под чужими личинами, втираться в доверие и попадать туда, куда не следует. Притом ни дракону, ни его «маске». Этот бесценный опыт помог ему развить специфические навыки, которые больше подходят шпионам и другим скользким личностям.

‣ Опытный коллекционер. Дракон прекрасно разбирается в красивом, ценном, культурно обоснованном или просто забавном. Это позволяет ему тащить в коллекцию не просто дорогие вещи, но исключительно важные для мира. Ценность, разумеется, определяет сам дракон, потому как дракон — мерило вещей. И этих самых вещей стяжатель.

‣ Хозяин Паноптикума. Халкидинналлерастилен владеет музеем, находящемся в междумирье и набитым крайне достойной добычей. Для пополнения коллекции он не смушается направлять в разные уголки Фаэруна как наёмных приключенцев, так и собственных приспешников. Если придётся лезть в древние руины, то никто не хватится трофеев — у мёртвых не воруют. В случаях, когда у предполагаемой цели есть вполне себе известный хозяин, операции присваивается статус «предварительной археологии». В конце концов, все же смертны.