• Цвет глаз: каре-зелёный, табачный;
• Цвет кожи: тёмная;
• Цвет/тип/длина волос: тёмно-каштановый / афро-кудри, уложенные аккуратными косами / до лопаток;
• Рост/телосложение: 167 / 60 / песочные часы, склонна к полноте, но держит себя в форме;
• Особые приметы: Золотые отблески издали притягивают взгляд. Но то, что кажется лишь украшениями, на деле является тонкими, гибкими листами золота, встроенными прямо в кожу шеи, плеч и бёдер путём псионических преобразований тела. Как, впрочем, и напыление золота на лице в виде мелких, ярких веснушек и полос на нижних веках.

I promise to myself,
Me and no one else,
I am more than this!
I am the fire!

[indent]Двенадцать лет минуло с тех пор, как ифрит Мемнон и джинн Калим, непримиримые соперники, превратившие земли Калимшана в выжженную пустыню, оказались изгнаны из материального плана. Смутное время междуусобных войн, бесконечных раздоров и кровопролитий: остатки сил элементалей сражались между собой, присягнувшие им дженази изо всех сил хватались за свой шанс возвыситься над обычными людьми, а люди стенали от тирании и тех, и других, отчаянно и безуспешно сражаясь за свою свободу.

Сетарех Джав'Хара родилась в разгар этих событий 17 элеэсиса 1462 года в гараме Халликана Изумительного, одного из ифритов-военачальников, сражавшихся под знаменем самого Мемнона. Она стала его двенадцатой дочерью, порождённой от смертной женщины. И пусть отец назвал её "возлюбленной", таковой она являлась лишь по имени - самой ей довелось увидеть его не более дюжины раз, ни один из которых не был приятным.

Жизнь в гареме никогда не протекала спокойно и приятно: его жёны боялись, что сиятельный Халликан утратит к ним интерес; его наложницы стремились перебраться в иерархии повыше, пройти по той дороге, что устлана золотом, в покои своего господина; его дети же отчаянно сражались между собой, ибо отец их требовал от порождений своей крови быть  лучшими, тех же, кто его расстраивал, постигала не просто "незавидная судьба", - она служили назиданием другим.

Быть может, со стороны описанная картина представляется чем-то кошмарным, однако, Сетарех, вынужденная жить в этих условиях с рождения и не видевшая ничего другого, лишь ощущала лёгкую "неправильность" происходящего. И это никак не мешало ей с полной уверенностью исполнять роль гордой дочери ифрита, готовой сделать всё, чтобы доказать собственную значимость. Разумеется, окружающим - не себе! Сама она всегда была уверена в собственном превосходстве. Довольно рано вскрывшийся талант к псионике изрядно помог ей укрепить свои позиции, ведь куда как проще ориентироваться в жестоких играх гарема, когда по собственному желанию можешь стать невидимой или избавиться от соперника мановением клинка души, не оставив зримых следов, верно?

К своим пятнадцати годам Джав'Хара не только сумела выбить себе место под солнцем, но даже и заставить его обратить на неё свой обжигающий взор. Халликан в милости своей даровал дочери ещё одно имя, призванное прославить её, - Заррин-Тадж, "Золотой Венец" - и артефакт. Диадема, узкая полоса золота с подвесом-тюльпаном, спускавшимся на лоб, была призвана расширить псионические способности своего носителя. Однако, как и многие другие псионические артефакты, несла в себе отпечаток личности своего создателя. Теперь укрыться от бдительного ока своего отца дженази уже не могла. Пусть непосредственно сам Халликан не знал всей правды ни о её поступках, ни о подноготных её мотивов, но его голос был с ней неотрывно: наставлял, судил, подстёгивал, обрекал. Хотя в те времена это казалось величайшей наградой, высшим благом.

I just need the key, I'm trying to get out of here.
I know that it's a bad deal
And disappointed you must feel,
But please help me to escape..!

[indent]Халликан, впрочем, мало чем отличался от своих заносчивых собратьев-ифритов. Пользуясь суматохой, вызванной исчезновением легендарных гениев, он, как и многие другие, стремился расширить свои владения, укрепить власть в столице самопровозглашённого государства ифритов, Мемносе. И не было ничего удивительного в том, что в 1477 году удача ему изменила: роковой удар в спину нанёс один из тех, кто прежде сражался с ним бок о бок в бесконечной войне. Халликан Изумительный оказался заточён, его земли преданы огню и разграблению, его сыновья убиты или взяты в рабство.

Что же касается его семьи, его многочисленных жён и дочерей...

Если ты еще раз посмеешь открыть свой поганый рот и назвать меня Джау'Хара, я выжгу твои глаза. Затем, когда ты будешь способен ощутить всю боль, не отвлекаясь, отрежу твой змеиный язык и...

... что же касается его семьи, его многочисленных жён, дочерей и наложниц, говорят, почти все они сгорели в священном пламени, что зовётся джаухар. Не желая достаться врагу, они сумели сохранить свою честь, добровольно предав себя огню.

Добровольно? Чушь собачья! На подобную участь их обрёк один из старших сыновей Халликана, Джахангирхан. "Тот, кто завоюет мир", разумеется. Трусливый и гнусный, но заносчивостью превосходивший любого - он не мог допустить и мысли, чтобы кровь его отца осталась жива в рабских оковах. И Сетарех не избежала бы ужасной участи, если бы не удача. Один шанс на миллион, крохотный алмаз в мешке риса - сделка с драконом.

Халкидинналлерастилен. Ей не забыть его имени, пусть сам ящер пропал и с тех пор не давал о себе знать.

Сделка и близко не была похожей на справедливую, но ей было нечем торговаться. Дракон продал её подальше от проклятого города Мемнос - прямо в Калимпорт, в крупный торговый дом Альши'Райэ. В дом тех, чьи "паруса благословлены ветром", наследников воздушных джиннов. Врагов её рода. Её врагов.

City of stars,
Are you shining just for me?
City of stars,
You never shined so brightly!

[indent]Впрочем, стоит отдать ящеру должное - он отправил Сетарех в чужой дом не рабыней, а невестой.

Кассим Альши'Райэ был занимательнейшим дженази. Гордым, как и все они, потомки элементалей. Но любопытным, весёлым, легко забывавшим обиды. Добрым. Его дом не присягнул на верность джиннам в тот момент, когда дженази решили поднять восстание, якобы оставаясь нейтральным: за звонкую монету он был готов поставлять припасы и тем, и другим. Только такой и мог в здравом уме возжелать себе в жёны дочь Халликана - не как трофей, который проведут по городу в золотом ошейнике, и не как символ статуса.

Но для чего она тогда ему нужна? Сетарех этого не понимала, она не понимала его.

Не понимала, почему в ответ на её острые шпильки, Кассим снисходительно улыбается; слушая упрёки, только жизнерадостно поддакивает, да ещё добавляет; отчего вместо того, чтобы требовать от неё послушания, говорит ласково и просит. И притом не выглядит ни слабым, ни жалким. Медленно, но верно хитрец завоёвывал её доверие, лишь на крохотную пядь сдвигая нерушимую стену между ним и тут же проворно отступая из-под лившегося с её верхушки кипящего масла непринятия.

Переломный момент, впрочем, оказался весьма явным. Как-то раз Кассим в сердцах спросил Сетарех, что бы ему такого сделать, чтобы она, наконец, ему открылась? Она же, не подумав, брякнула - удиви меня! Ведь что может удивить её, дочь самого Халликана?

- Идём что покажу!
- Вот ещё.
- Тебе понравится!
- Нет.
- Заклинаю тебя всеми ветрами пустыни, ну, не упрямься ты хоть один единственный раз, Сетарех!
- Да с чего бы?
- Рогатая Жаба.
- ... что?
- Рогатая Жаба!
- Сам ты..!
- Да не ты. Ага! Удивилась?

[indent]Рогатая Жаба венчала штевень изящного, но вместительного торгового судна. Вышедшая из-под рук знаменитого северного мастера, Жаба славилась своим склочным характером и непослушанием, но всё окупалось её чудесной "чуйкой". Дивный корабль словно сам предугадывал опасные штормы и нёсся в берегу в поисках спокойной бухты, пусть он и не слушался в такие моменты руля, но никогда не налетал на острые рифы и не садился на губительные мели. Ходят слухи, что именно Жаба примирила между собой Кассима и Сетарех, сделав их супругами не только по названию, но и по смыслу.

Дом Альши'Райэ, будучи торговой направленности, всегда выискивал новые возможности, и оттого не было ничего удивительного в том, что Кассим, старший сын и наследник, отправился в морское путешествие для установления связей. Хоть и несколько непривычным оказалось то, что он решил взять с собой единственную свою жену. Исключая редкие заходы домой, в Калимпорт, их плавание продлилось чуть больше шести лет и являло собой самые счастливые мгновения в жизни Сетарех, в том числе, рождение дочери.

Идиллия продлилась недолго. Больше, чем она могла позволить себе рассчитывать, меньше, чем она смела надеяться. В 1486 году глава дома Альши'Райэ отошёл от дел, передав бразды правления в руки Кассима и вынудив его вернуться в Калимпорт.

В 1490 году на Кассима было совершено покушение. Он не умер. Всё было гораздо хуже - он потерял своё самосознание. По-прежнему ел, пил и мог встать с постели, но не понимал зачем. Он не говорил, он не думал, он больше не улыбался, даже глядя на собственную дочь. Однако суть его травмы оставалась неясна - нанятые Сетарех волшебники в один голос говорили, что она магического характера, но никто ничего не мог даже предложить.

Hi there Ren, it's been a little while, did you miss me?
You thought you'd buried me, didn't you? Risky!
'Cause I always come back, deep down, you know that.
Deep down, you know I'm always in the periphery.

[indent]Ей пришлось взять бразды правления домом Альша'Райэ в свои руки. Совершенно одна. Пока её муж заперт во внутренних покоях, а его состояние держится в страшной тайне, она осталась наедине с наследием многовековой войны. Со всеми людьми, которые силой Ильматера, наконец, сумели остановить восстание дженази, но пока не научились жить с ними бок о бок; со всеми братьями своего мужа, которым отнюдь не пришлось по нраву, что Кассим внезапно отошёл от дел и позволил своей знатной супруге возглавлять его дом; в конце концов, со всеми мужчинами в Калимшане, которые не видели в женщинах кого-то равного себе. Впрочем, этим повезло: Сетарех им действительно не ровня - она на голову выше любого из них.

Ради того, чтобы лишь удержаться на месте, ей надлежало вновь стать той, кем она являлась по праву рождения. Дочь Халликана не прячется ни под вуалями, приличествующими женщине из высшего общества, ни за многими именами семьи её мужа. Но, чтобы справиться с той ненавистью, которая изливается на неё с разных сторон, ей пришлось снова стать жестокой: наёмников, которые осмеливаются шпионить против неё, Сетарех казнит мучительно и публично; поговаривают, что собственных людей, осмелившихся восстать против неё, она скармливает ускользающему зверю, сопровождающему её ныне почти всякий раз, стоит ей ступить за порог; и даже единственное якобы "доброе" дело, которому она положила начало вопреки традициям, - нанимать на работу нуждавшихся в защите от мужей и отцов женщин и давать им еду и кров, - она обернула к своему удовольствию, продавая их рабынями в столь далёкие закутки, что и не разыщешь. А ещё она вновь носит на челе золотой венец Халликана, и, порой, не брезгует поговорить сама с собой за закрытыми дверями. 

You're standing here between me and my life
I'm standing here between you and your life
[indent]Сколько из этого слухи, а сколько правда? Кто знает. Пока свирепая репутация выручает Сетарех. Но что, если ко всем бедам прибавится ещё одна - дракон, который не забыл о сделке?

♦ Плут. Клинок Души.

Искусство плутовства Сетарех начала постигать с самых ранних лет. Вынужденная бороться не только за положение в иерархии гарема своего сиятельного отца, но и за собственную жизнь, она быстро научилась обнаруживать яды и ловушки, в том числе и магические, и виртуозно управляться с короткими клинками, используя их как в ближнем бою, так и в качестве метательного оружия.

Рано вскрывшиеся способности к псионике лишь укрепили её в намерении и дальше продвигаться этим путём. Теперь к материальному оружию добавилось псионическое, вдвойне удобное для использовании в подковёрных играх тем, что не оставляет физических следов. Коварные клинки позволяют дженази управлять динамикой боя: она способна материализовать их легко и мгновенно, тем самым, практически никогда не оказываясь безоружной, и метать их, телепортируясь вслед. Кроме того, она умеет скрывать собственное присутствие от чужого внимания в том случае, если противник не знает о том, что она должна быть здесь, и не ищет её прицельно.

Помимо очевидной потребности выживать, не менее важной оказалась другая - собирать информацию. Сетарех способна вскрывать многие замки, исключая действительно сложные варианты, быстро считывать и запоминать большие объёмы информации и даже читать читать по губам.

♦ Псионик. Психометаболизм.

Будучи гордой дочерью Халликана Изумительного, Сетарех всегда уделяла чрезвычайно много времени тому, чтобы оказаться достойной крови своего отца. С помощью психометаболизма она упорно и тщательно работает с собственным телом, делая его линии совершеннее, лишая себя потребности - но не удовольствия! - в пище и воде, отказываясь стареть согласно законам этого мира. Она в полной мере владеет перевоплощениями, способна выстраивать самые сложные и различные образы, поддерживать себя на ногах даже при самых сложных ранениях и исцелять многие недуги.

Однако много позже, оказавшись во власти тлетворного влияния своего мужа, она обнаружила, что и другие люди ей небезразличны. Это оказалось сложнее. Тяжело в той же мере чувствовать и изменять чужие тела, бороться с их природой, исцелять их изъяны. Но Сетарех никогда не была способна признать, что она на что-то не способна - спасибо наследию надменных элементалей. Чрезвычайно хороший целитель, вдохновенная "швея" образов: дженази способна как исцелять критические повреждения, так и изменять облик других существ, но с огромным трудом, ценой ослабления собственных псионических способностей на короткий период времени и диких мигреней. Так что она подумает дважды - нужно ли ей это?

♦ Огненная дженази

Как представительница рода огненных дженази, Сетарех способна видеть в темноте, пусть и в искажённой палитре красных оттенков, и обладает повышенным сопротивлением к огню. Способна единожны в день сплести заговор "Сотворение пламени" и заклинание "Огненные ладони".