Та’авиер - насмешливые янтарные глаза и тонкая улыбка; длинная грива белоснежных волос, привычно собранных в высокие прически, лишь бы ничто не мешало обзору; красивое лицо с правильными чертами, подчёркнутыми обилием сурьмы.

Та’авиер - едва заметные побелевшие следы от витиеватых узоров на предплечьях, когда-то бывших посвящением Ллос; обманчиво-хрупкое телосложение, больше созданное для иллюзий и скрытности, чем для открытого боя; изящность и прямая осанка в качестве наследия расы и воспитания, и от последнего отделаться не получается при всём желании.

Та’авиер - легкий кожаный доспех, со спрятанными от любопытных глаз метательными ножами; подсумок с десятком необходимых во время долгих переходов вещиц, среди которых куда больше случайных находок, понравившихся её покровителю; различные прижжёные и плохо зарубцевавшиеся шрамы - напоминание о пережитом.

Четвёртая дочь своей матери, очередная жрица Паучьей Королевы, тень старших сестёр; Та’авиер насмешливо кривит губы, не спеша принимать участия в семейных заговорах, вместо этого посвящая себя служению богине (чужая жизнь в руках отдаётся вспышкой [во имя Ллос], пальцы ладно перебирают струны паучьей лиры - во славу ей, и лучшей ей быть хочется если не среди альянсов и интриг, то в храме valsharess). В Та’авиер доверия столько же, сколько спрятанного в улыбке яда - сколько дюймов в сокрытом клинке; ей привычно брать, не задавая глупые вопросы и не слыша ещё более глупых ответов - вдвойне, если на то воля Ллос.

Та’авиер всегда отдаётся полностью, толком не зная полумер, с фанатичной жестокостью бросаясь на защиту своей веры и своего Дома; полюбовно требует своё, засмотревшись на понравившегося раба (ему не уготовано пережить грядущую ночь), и задерживается у самого выхода на поверхность, сопровождая рейдовый отряд - пусть самой покидать Андердарк ей неохота, она по-прежнему делает всё, чтобы повысить шансы на успех воинов.

Жизнь - жестокая, горящая, зачастую играющая отравленной иглой у сонной артерии, - ей кажется идеальной. До Литраны. Та’авиер никогда не интересовалась дочерьми других Домов, и никогда не считала, что ей может кого-то не хватать, но Литрана Келофрэй оказывается исключением (Та’авиер с одинаковым рвением хочется обладать ею и отравить её). Они сходятся в громких дебатах и подсылают друг к другу убийц - никогда ещё Та’авиер так не разрывало от злости, адреналина и желания, - но заканчивают споры в постели, где, со временем, между нескончаемой борьбы за главенство начинает проскальзывать тихий шёпот о будущем. Влюбляться она не спешит, слишком увлечённая своей одержимостью, а на Литрану всё равно смотрит... нежно.

Нежность эта, впрочем, не награждает её внезапной зависимостью (от мнений - в том числе), и, стоит любовнице заговаривать о возможном продвижении своего Дома, о политическом неудобстве дома Аграх Дирр, об абсолютном успехе союза их Домов против третьего - перестать её слушать оказывается чрезвычайно просто. Политика Та’авиер по-прежнему не интересует, к огромному разочарованию её матери, и прославление жречества всё так же занимает [почти] все её мысли. Со временем ей кажется, что смириться с этим у Литраны получилось.

Знаменитые последние слова.

Воины её Дома, отправившиеся на рейд, мертвы, а её горло сорвано от молитв Ллос - её богиня не слышит, и вместо её голоса в ушах грохочет чужой, отозвавшийся на обещание всего, что угодно взамен на собственную жизнь, когда отчаяние и животное нежелание умирать взяли верх над здравым смыслом и привитыми постулатами. Чужая сила переполняет вены и прижигает раны, кровью подписывает контракт где-то на задворках сознания, пока истощение не берёт своё, позволяя Та’авиер благословение забытия. И проснуться в одиночестве было бы, по-своему, тоже благом (в одиночестве нет укрытых от глаз ножей), но насмешливое лицо другого дроу заполняет поле зрение, а в его протянутой руке звучит свой ультиматум: в этом спасении тоже есть своя цена, и её, тоже, она готова заплатить.

Вернуться в Мензоберранзан, найти виноватых, не умереть - Джарлакс Бэнр кажется не худшим вариантом из тех, кому можно было задолжать, и на этот раз ошибаться Та’авиер отказывается.

Она ведёт себя как ни в чём не бывало: продолжает посещать храм в прежним рвением, следует каждому слову матери и находит время для встреч с Литраной. Рутина, впрочем, разрывается настойчивым шёпотом неизведанного - ревниво напоминающего о себе и указывающего на все ошибки жриц, - заданиями от Джарлакса, с удовольствием называющего возвращение долга сотрудничеством, и... воспоминаниями о рейде, где среди павших не хватало воинов дома Келофрэй, с которыми она отправилась тогда к поверхности. Неизведанный направляет её внимание на несоответствия, на избегающую прямого взгляда любовницу, а до конца разобраться в произошедшем помогает, опять, Бэнр: надеясь на союз вопреки всему, Литрана решила силой натравить дом Туин’Тарл на Аграх Дирр, сделав всё, чтобы бойню во время рейда посчитали их ошибкой.

В моменте Та’авиер кажется, что предательство она смогла бы простить, но не задетое эго - неспособность выжить и носом вырыть правду, в которую верила Литрана, оказалась оскорбительнее всего остального. С помощью Джарлакса она подстраивает несчастный случай, оставивший бывшую уже любовницу живой, но бесполезной, успевшей дожить до уничтожения своего дома, и несколько лет спустя - покидает Андердарк, впервые всё-таки поднимаясь на поверхность.

Она зовёт себя Тав (ТавТуин, пересмеивает её Джарлакс, вызывая только ворчливое пожелание файербола на его лысую макушку) и учится совмещать данную неизведанным - покровителем, - силу взамен привычной жреческой: её вера в Ллос колеблется всё сильнее, по большей части поддаваясь покровительскому шёпоту, пока вконец не затухает. Она с головой ныряет во все прихоти Бэнра и изучение Лускана, по-прежнему не умея останавливаться на половине, но желая перестать оглядываться на прошлое - которое, впрочем, всё равно умудряется нагнать, когда ей рассказывают об уничтожении дома Туин’Тарл (невозможность вернуться и скорбеть как должно - душит изнутри).

В конце концов, от Брэган д'Эрт, с которыми провела бок-о-бок около века, Тав тоже уходит, напоследок успев основательно рассориться с Джарлаксом, отдавшим приказ о возвращении в Андердарк. Впрочем, одной у неё не получается быть долго: одной спасённой жизнью близ Ириэбора позднее, она обнаруживает себя работающей на торговца вином, и спустя несколько лет - выкупает землю под плантации, загоревшись интересом к делу. Десятилетия уходят на оттачивание умений, делегирование задач и развитие заводов, чтобы задуматься о большем развитии и импорте, и Врата Балдура оказываются очередной точкой на карте, требующей личного внимания.

Нежданное появление корабля иллитидов рушит любые планы. Личинка, извивающаяся где-то за глазницей - усложняет всё ещё сильнее. Эймир шутливо зовёт её ТавТуин, по незнанию проезжаясь по прошлому, неизведанный довольно урчит, требуя свою дань среди гнили Лунных Башен, а новопровозглашенный верховный герцог зовёт себя героем, на деле и являясь зачинщиком всех проблем. Тав, по правде, понятия не имеет, во что за несколько недель умудрилась превратиться её жизнь, но привычный уже адреналин гонит её дальше, заставляя теряться между торговыми сделками и поиском приключений, пока дороги снова не возвращают её ко Вратам.

Привычки и прочее:
► chaos junkie & obnoxious asshole issues;
► по требованию покровителя всё время лезет в гущу событий - или, при неимении оной, создаёт её, что воспитало любовь и умение навести суету в кратчайшие сроки;
► на деле, понятия не имеет, кем и чем является её покровитель, но слишком зависит от его силы, чтобы как-то сопротивляться его влиянию. знает только то, что он ревностно требует её внимания и время от времени отправляет её на поиск различных (не особо связанных между собой) вещиц - о том, что её отправляют именно на поиски, догадалась спустя время, сопоставив частоту требовательно звучащего в голове "а вот это вот тоже с собой прихвати, обязательно";
► всегда имеет при себе монетку, которую вертит между пальцев в моменты задумчивости или нервирования; в принципе знает много трюков с монетками, и уровень сложности исполняемого трюка в данный момент напрямую зависит от степени нервов Тав;
► ...если вместо монетки в руках находится лира, будет тихонько перебирать струны.

Врождённое:
► заклинания: сфера тьмы, темнозрение, пляшущие огоньки, огонь фей;
► умения: обучена владению коротким мечом и ручным арбалетом, но предпочитает рапиру; по-домашнему уютно чувствует себя среди интриг и манипуляций.

Бард: коллегия шёпотов;
► заклинания: вдохновение барда, психические клинки, слова ужаса, злая насмешка [vicious mockery], обнаружение магии [detect magic], очарование личности [charm person], приказ [command], отражения [mirror image], крепость интеллекта [intellect fortress], воображаемый убийца [phantasmal killer], ментальная связь Рэри [Rary’s telepathic bond] (ритуал);
► умения: играет на лире, достаточно хорошо поёт (и любит это дело, частенько что-то мурлыкает себе под нос), подлизывается, если что-то нужно, газлайт гейткип гёрлбос если что-то очень нужно.

Колдунья: покровитель - Великий Древний, договор клинка;
► заклинания: пробуждённый разум, расщепление разума [mind sliver], диссонирующий шёпот [dissonant whisper], покров духа [Spirit shroud], воображаемая сила [phantasmal force], обнаружение мыслей [detect thoughts], послание [sending], подчинение зверя & личности [dominate beast & person], Эвардовы чёрные щупальца [Еvard’s black tentackles], телекинез [telekinesis], круг телепортации [Teleportation circle]
► умения: спать восстанавливаться на любой поверхности, виртуозное владение рапирой вне договора, бить больно и исподтишка.

Немагическое:
► я пришла договориться как смысл жизни, и действительно призовёт всю харизму чтобы добиться желаемого при помощи слов;
► билингв (язык дроу + общий язык поверхности);
► разбирается в основных ядах и противоядиях Андердарка;
► в храме не пропадёт, потому что жизнь жрицы не пропьёшь забудешь;
► таскает с собой кольцо смены облика (часть "рабочей униформы" от Джарлакса, избавляться от которого после ухода из Брэган д'Эрт было роскошью);
► знает этикет (по крайней мере, дроу), потому что была воспитана как леди.